Вы считаете, что я не пара вашему сыну. Даня, пришло время — выбери: я или твои родители!

— Да, мам, я уже пришла. Нет, ненадолго… Ты же знаешь, как я отношусь к подобным встречам. Просто Даня настоял — мол, давно не было повода.

Кира? Ну, как всегда — старается. Даже немного трогательно.

Моя рука застыла в воздухе. «Старается» — в её устах звучало как осуждение.

Когда четыре года назад я стала встречаться с Даниилом, его семья отреагировала… равнодушно. Не враждебно, но и не заинтересованно. Скорее как на нечто мимолётное.

— Кира преподаёт историю, — заметил Даня во время первого ужина с его семьёй.

— Прекрасно, — ответила его мама, Ирина Аркадьевна, с мягкой улыбкой. — Это ведь особый талант, правда? Мне бы не хватило выдержки. Я предпочитаю более аналитические задачи.

Она возглавляла департамент в крупной компании. Отец развивал бизнес в строительстве. Вика занималась креативом в модной сфере. На фоне их амбиций моя преподавательская деятельность выглядела наивно.

Но я была уверена в своих чувствах к Дане. И верила, что он — во мне.

— О, ты уже на кухне! — Вика показалась в проёме. — Чем так вкусно пахнет? Дай угадаю — опять твой киш?

— Мусака. По рецепту бабушки Даниила.

— Правда? — она заглянула в духовку. — Мама поделилась?

— Нет, я вычитала его в её старой кулинарной тетради. Даня рассказывал, что это блюдо часто появлялось у них на столе.

Вика на миг замолчала, потом негромко произнесла:

— Мама пыталась повторить, но постоянно что-то не получалось.

То соус подгорит, то начинка расплывётся. В итоге перестала пробовать.

Она впервые говорила без иронии. Я еле заметно кивнула.

— Может, у меня выйдет. Хотя и сама не уверена — делаю впервые.

— Только не говори маме, что это бабушкин рецепт. Она… воспринимает это слишком близко.

Хлопнула входная дверь.

— Девочки, привет! — прозвучал голос Даниила. — Вика, ты уже пришла? Отлично!

Он шагнул на кухню, поцеловал меня и повернулся к сестре:

— Родители подтянутся?

— Что? — я выронила прихватку. — Даня, мы ведь условились…

— Ох… я забыл сообщить. Мама только что позвонила — они рядом, решили заскочить. Это не критично?

Я взглянула на стол, сервированный на троих. Мусаки хватит на четверых максимум. Вино — одна бутылка.

— Кира? Против?

— Нет, конечно, — сказала я автоматически. — Просто… такие вещи стоит заранее уточнять.

— Прости. На работе всё навалилось.

Он приобнял меня, и я на миг уткнулась в его плечо. От него тянуло парфюмом и лёгким запахом сигарет. Он ведь обещал завязать…

Через сорок минут в квартиру зашли Ирина Аркадьевна и Артур Эдуардович. Она — в деловом костюме, он — в кашемировом джемпере и дорогих джинсах.

— Кира, милая, — сказала Ирина Аркадьевна, легко коснувшись моих щёк. — Как уютно. Обновляли что-то?

— Нет, всё по-старому.

— Ах, да. Мне, видимо, показалось…

За столом она взглянула на вилку, и прежде чем использовать, быстро протёрла её салфеткой. Я сделала вид, что не заметила.

— Как идут дела в школе? — спросил Артур Эдуардович, беря себе мусаку. — Даня говорил, что ты теперь куратор?

— Да, веду восьмой класс. Сложный, но интересный возраст.

— Самый проблемный, — поддержала Ирина Аркадьевна. — Помню, Антон тогда чудил. Хорошо, что вовремя перевели в частную. Там строже.

— У нас в гимназии с дисциплиной тоже порядок, — спокойно произнесла я.

— Возможно… но частные школы — другой уровень. У детей там больше горизонтов.

Даня напрягся, положил руку на мою под столом. Жест означал: «Не надо. Сейчас не время».

Я промолчала.

— К слову о перспективах, — подала голос Вика. — Ришар предлагает мне переезд в Тбилиси. Новый офис, нужен человек с опытом.

— Замечательно! — оживилась Ирина Аркадьевна. — Тбилиси — просто мечта. Даня, может, и тебе подумать о смене локации? В Европе для IT полно шансов.

— Мам, мы не планируем переезжать.

— Почему бы и нет? Кира ведь может преподавать где угодно. Язык — универсальный инструмент.

— Я, на минуточку, преподаю историю, — уточнила я.

— Ах да. Но ведь можно переквалифицироваться. Я знаю женщину — была учителем, потом занялась детскими праздниками. И теперь у неё бизнес.

Я осторожно откусила мусаку и сделала глоток вина.

— Ирина Аркадьевна, я люблю своё дело.

— Конечно, милая. Я не обесцениваю. Но важно смотреть вперёд. Семья, дети… Вы ведь хотите детей?

В комнате повисла пауза. Мы с Даней переглянулись.

— Мам…

— Ну что? Вопрос естественный. Вам за тридцать. Я в вашем возрасте уже водила старшего в сад.

— Пока не планируем, — сказала я.

— Не планируете? А когда? Время-то идёт.

— Мы просто беспокоимся, — Ирина Аркадьевна дотронулась до моей руки. — Понимаете, Кира, у нас в семье — порядок, стабильность, традиции. А на одну учительскую зарплату…

Я отдёрнула руку.

— Я считаю, что детям нужнее любовь, чем счета в банке.

— Какая наивность! — засмеялась Вика. — Любовью ипотеку не закроешь.

— У нас есть моя зарплата, — вставил Даня. — Я обеспечиваю нас.

— Пока, — бросил Артур Эдуардович. — А если уволят? Заболеешь? Финансовая подушка — это необходимость. А не благородная идея.

Вика усмехнулась. Ирина Аркадьевна приподняла уголки губ в вежливой улыбке.

Я встала.

— Пойду, проверю десерт.

На кухне я опёрлась о холодильник и закрыла глаза.

Из комнаты донеслось:

— …ты же понимаешь, сынок. Кира — неплохая. Но семья — это ответственность, не только чувства. Взгляни на Игоря — женился на медике, теперь клиника, дача… Или Катя…

— Не начинай.

— Почему нет? Девушка прекрасная. И, к слову, всё ещё свободна.

Я принесла крем-брюле, расставила по тарелкам.

— Как аппетитно! — прокомментировала Ирина Аркадьевна. — Из кондитерской на углу?

— Нет. Я сама приготовила.

— Правда? На вид — будто купили.

Что-то внутри меня оборвалось. Или накопилось.

— Послушайте, — сказала я. — Давайте без притворства. Вы считаете, что я не подхожу вашему сыну. Но зачем играть в дружелюбие?

— Кира! — Даня в шоке.

— Твоя мама только что сравнила меня с носовым платком. Прямо тут, за моим же столом.

— Мы просто обсуждали…

— Нет. Вы оцениваете людей по доходу. По статусу. А я не вписываюсь.

— Кира, не стоит…

— Даня, ты согласен с ними?

— Нет…

— Тогда почему всегда молчишь?

— Это моя семья…

— Так прояви позицию. Или ты на их стороне?

Молчание. Первой поднялась Ирина Аркадьевна.

— Пожалуй, нам пора. Спасибо, Кира. Было… полезно.

Они ушли. Дверь захлопнулась.

— Зачем ты всё это сказала?

— А почему ты — нет?

Он молчал. Потом прошептал:

— Я люблю тебя. Но я не могу отвернуться от своей семьи.

— Я не прошу выбирать между нами. Я прошу выбрать между мной — и их унижением.

Он подошёл и обнял. Я не отстранилась. Но и не прижалась.

— Дай мне шанс. Я всё объясню. Только останься.

— Хорошо. Но я больше не стану молчать.

— Понимаю.

Но понимал ли он?

Ночью мы так и не доели десерт.

А утром он принёс кофе в постель.

— Ты была права. Я подвёл тебя. Прости.

— Что теперь?

— Я поговорю с ними. Всё изменится. Обещаю.

Я кивнула.

Но в глубине души знала: проблема не в них.

А в нас.