Как и большинство россиян, знания о Чечне я черпал из средств массовой информации: в республике сосуществуют президент, вахаббисты и миротворцы. Вот с таким скудным багажом мы отправились на Кавказ. Правда, у меня был дополнительный источник информации – моя супруга Пада. Но мое воспитание не позволяло доверять непечатному слову и, к тому же, она была заинтересованной стороной – яркая представительница чеченского народа.
Дагестан
На станцию Кизляр прибыли ночью. Пада сказала: «Придется заночевать здесь». Встречать нас приехал Нохчо- мой сорокатрехлетний свояк - и объявил, что комендантский час отменили. После приветствия Нохчо буквально вырвал из рук сумки, чтобы донести их до стоянки. За рулем сидел сосед Нохчо- Ильмади. Мы на территории Дагестана. До станицы Шелковская Шелковского района Чечни 70 километров пути в безлунной ночи. Вдоль дороги выстроились пирамидальные тополя. В темноте их вершин не видно - фары освещают их до уровня побелки.
Проехали три поста – Дагестанский, федеральный и местный. Я хотел сфотографировать скучающих солдат, но наш гид Нохчо, бывший мент, предупредил, что фотовспышка может спровоцировать открытие огня на поражение со стороны военных.
В трех километрах от Кизляра - лагерь беженцев.
Справка
После депортации чеченского народа в 1944 году туда были переселены аварцы из Цунтинского района Дагестана, а их освободившиеся земли были переданы Грузии под пастбища. Однако цунтинцы и по сей день не признаны репрессированными.
В июне 2009 года исполнилось пять лет с того трагического дня, когда 600 жителей станицы Бороздиновская Шелковского района Чеченской Республики из-за конфликтов с местным населением были вынуждены поселиться в лагере.
Любопытство
Однажды за утренним чаепитием я обратился к свояку: «Нохчо, профессия накладывает след на поведение. Например, ты сейчас на пенсии, но годы службы в МВД сказались на твоем характере. Прежде чем ответить ты долго обдумываешь, а задавать вопросы, вообще осторожничаешь… Поэтому предлагаю договориться на берегу: заранее прошу простить меня за профессиональное любопытство и отвечать только на те вопросы на которые посчитаешь нужным».
Полет бабочки
Великий шелковый путь здесь не проходил, станицу так назвали потому, что когда-то основным видом деятельности станичников было шелкопрядение. Сегодня этот вид трудовой деятельности можно встретить лишь в горных районах республики.
Помещение, где выращивают гусениц тутового шелкопряда, называется червоводней. Кормят их свежими листьями шелковицы, которая растет в саду. За свою короткую жизнь гусеница поедает 20-25 граммов листа. Когда шелкоотделительная железа гусеницы достигает 26 процентов ее веса, материал для кокона запасен, остается сплести ломик из тончайших нитей. Их и научился использовать человек. Разматывание нитей из кокона требовало особого мастерства. Затем эту сложную работу – скручивание нескольких тончайших нитей - стали выполнять на кокономотальных станках. Шелк-сырец бывает с желтым, розовым, зеленоватым оттенками. Для полного обесцвечивания шелк отбеливают.
Тутового шелкопряда здесь называют одомашненным насекомым. В природе гусеница в коконе превращается в бабочку, которая щелочной жидкостью растворяет верх кокона и улетает на поиск партнера, чтобы спариться и отложить грену. Вот и весь ее век.
Дом
В сегодняшней архитектуре станицы легко угадываются восточные мотивы – чеченцы были репрессированы в республики Средней Азии и Казахстана. С улицы, с внешней стороны, у домов нет ни дверей, ни окон, только мощные железные ворота и калитка. Все окна и двери находятся с внутренней стороны, со двора. Индивидуальное строительство – символ возвращения к мирной жизни, но с учетом военного времени: от случайного осколка или шальной пули такой кирпичный дом убережет. Местами сохранились заброшенные, низкие избы-мазанки с тростниковыми крышами – когда-то здесь жили казаки. Некогда побеленные стены строений смылись дождями, выгорели под солнцем, обветрились и теперь цветом и противостоянием времени напоминают египетские пирамиды. Только соседствующий особняк, устремленный ввысь, подчеркивает приземленность мазанки. Напротив новостройки, через дорогу, стоит здание бывшего госучреждения с огромной пробоиной в стене и выбитыми стеклами в окнах.
Рынок
Плодовые деревья в станице в цвету. Картошка на приусадебном участке Нохчо взошла на 8-10 сантиметров. На рынке двенадцать кустов томатной рассады стоят 25 рублей, капусты – 20, хлеб – 6 рублей, куриные окорока – 65 рублей, 10-литровое ведро пшеницы – 70 рублей. Забегая вперед, скажу для сравнения: в Белебее во второй декаде мая я купил рассаду помидор по цене 50 рублей за 10 кустов, килограмм куриных окороков – 73 рубля, хлеб – 11.
Но поход на рынок с двумя свояками (у Зелимхана12 детей, выжили 9 - 5 девочек, 4 ребят) был обусловлен поиском сувенира, который напоминал бы мне о Чечне. Предлагались: сабля, бурка, рецепты, и много, много другого, которые не являлись продуктом конкретно данной этнической культуры. На прощальном чаепитие я высказал мнение, что было бы не приличным искать что-то истинное в нации, которую в течение полстолетия пытались уничтожить.
Смотрины
Чтобы поглазеть на жениха, собрался народ. Специально к приезду гостей хозяин, соблюдая мусульманские ритуалы, зарезал черного молодого барана. Культура питья отсутствует напрочь – здесь не пьют. На столе не было ни одной бутылки со спиртным. Для жителя центрального региона России отсутствие водки на столе не привычно. Кажется, что принижается важность персоны.
Политика
Мое географическое месторасположение для собеседников ассоциировался с медом, национальность - с Шаймиевым. Вспоминали Договор о разграничении полномочий и экономические приложения к договору, когда почти вся собственность на территории республики отошла Татарстану. Превратившись, таким образом, из автономии в геополитический центр великой державы. Чего не удалось не одной другой бывший республике.
Кавказский пленник
190 лет тому назад с семьей Раевских Кавказ посетил Александр Пушкин. Совместная поездка, приятные беседы произвели большое впечатление на поэта. Историки считают, что под влиянием сына Раевского Александра появились стихотворения «Демон», «Коварство», а второму сыну Николаю посвящена поэма «Кавказский пленник».
Традиции
Нас с супругой по приезду сразу же разлучили. Она поехала в дом своих родителей, я остался ночевать у Нохчо. Таковы традиции. Молодежь иногда подшучивает над ними, но нарушить их никто не в силах даже вдали от родины: продюсер фильма «Александра» композитор Андрей Сигле вспоминает: «Идем по красной лестнице, так хочется взять Раису Гичлеву под руку, а она шепчет: «Нельзя, у нас так не принято». Актриса Грозненского драмтеатра привезла с собой в Канн то, чего издалека не увидишь.
Мне легче было попасть на прием к президенту, чем к отцу моей супруги. В сопровождении Нохчо я мог пойти в дом родителей Пады без приглашения. Общаться со всеми членами большой семьи, но не с отцом, всеми уважаемым, глубоко верующим аксакалом Зелимханом Бисултановым. Уже несколько лет он откладывает деньги для совершения хаджа в Мекку, но каждый раз, как только набирается необходимая сумма, всплывает какая-нибудь насущная проблема, на решение которой требуются определенные денежные вложения. По его проекту в станице был построен молельный дом.
Быль
Зелимхану было 11 лет, когда его народ репрессировали и разлучили с семьей. С этого возраста он начал батрачить. Чтобы выжить, он нанялся чабаном к местному баю. Ночевал в саманной пристройке к овчарне. Матрацем служила солома на глиняном полу. Еды не хватало. Чувство голода сопровождало его даже во сне. Однажды в щели на стене он обнаружил, что его пристройка с другой стороны соединена с кладовкой, где хранились байские запасы. После нескольких попыток Зелимхан словчился через щель запустить руку в мешок с мукой. Первое время он боролся с совестью, но голод не оставлял никаких шансов. Однажды утром он по локоть засучил рукав правой руки и через щель, утопив ее в муке, сжал пальцы в кулачок, и вынул ее обратно. Чтобы не наследить, он аккуратно облизал приставшую к загорелой коже муку, опустил кулак с содержимым в карман и погнал отару на пастбище. Путь был неблизкий. Нужно было отойти на такое расстояние, чтобы кишлак потерялся из виду. Рука в кармане потела и болела от напряжения. Убедившись, что теперь его, кроме Аллаха и овец никто не увидит и не осудит, он вынимал руку и осторожно разжимал онемевшие пальцы. Из тестообразной массы скатывал шарик и облеплял его вокруг сухой хворостинки. Затем, отложив «шампур с шашлыком» в сторону, собирал и складывал в кучу кизяк и разжигал огонь. Теперь наставала пора главного ритуала. Шампур подносился к костру. На поверхности теста размером с голубиное яйцо образовывался пригар. Зелимхан сплющивал воздух между ресницами так, чтобы не выстрелила влага и, обжигаясь, начинал есть землянику. Именно в это мгновенье он вспоминал, как совсем недавно на родине они собирали и тут же поедали ягодки. А, здесь, в голой степи, даже нажиться нечем. Подобные завтраки в походных условиях продолжались долгое время, и каждый раз он старался разнообразить меню. В основном это были вкусы фруктов и ягод. Однажды он пытался вспомнить аромат гриба – тщетно. Вкус гриба все время ускользал, а арбузный, напротив, навязывался. Возможно, потому, что грибник он был неважный. Ведь их надо собирать, готовить, это же утомительно, а ягодки всегда готовы к употреблению.
Съев первую порцию корочки, оставшуюся часть теста Зелимхан снова подносил к огню… Затем он «возвращался» в степь, вытирал предательские слезы с щек, при этом еще раз оглядывался по сторонам: слезы - позор для джигита и молился. Так он выжил, когда сотни его ровесников навсегда остались на чужбине.
25 апреля
На второй день нашего пребывания мне сообщили, что «батя» хочет со мной встретиться. Пада волнуется. Она пришла с сестрами. Не ко мне, а в семью Нохчо. Я пытался с ней обменяться взглядами. Она не подняла на меня глаза. Нохчо высказал свое возмущение: «Я двадцать лет женат на его дочери. На прием он меня ни разу не приглашал. Так, при встрече: салям – салям».
Курьез
Если находясь в комнате я сижу, то при появлении другого человека я должен привстать. Это я помнил. В своем доме Нохчо мог десять раз выйти и зайти в комнату, где я сидел на диване и смотрел местную программу телевидения и каждый раз я встречал его появление вставанием. То же самое проделывал он, хотя я просил его этого не делать. Когда сестры хозяйки Нохчо пришли в гости, мы встретили их вставанием. Женщины тут же занялись столом. Выходили и заходили на кухню. Нохчо спросил меня:
- Зачем ты встаешь, когда входит жена?
- Так принято, - ответил я с достоинством.
- Кто тебе сказал?
- Пада.
- Пада, - обратился он к ней, - он не должен вставать при своей супруге.
- А мне нравится, - улыбнулась она.
- Он, бедный, даже на кошку уже вскакивает.
Разные тейпы, разные обычаи, но одна судьба. Они даже живут другими категориями: вот это было после первой войны, а это – после второй.
Об уважительном отношении к женщине свидетельствует обычай приветствовать ее только стоя. Если проходит пожилая женщина, долг любого человека, независимо от возраста, встать и поздороваться первым. Величайшим позором считалось непочитание матери и ее родственников. А для зятя почитание родственников жены – засчитывалось как добродетель, за которую Аллах без суда может отправить в рай. Чеченец как на особо тяжкое оскорбление реагирует на нецензурную брань, особенно если в ругательстве фигурирует женщина.
В понятие мужской красоты чеченцев входят высокий рост, широкие плечи и грудь, тонкая талия, худощавость, быстрая походка – «По походке узнаешь, каков он», говорят в народе. Таковым был Нахчо. Особенную, знаковую, нагрузку несут усы – «Если ты не ведешь себя как мужчина, не носи усов!» Для тех, кто носит усы, к этой строгой формуле прилагаются три запрета: не плакать от горя, не смеяться от радости, не убегать ни при какой угрозе. Вот так усы регламентируют поведение чеченского мужчины!
Аудиенция
«Батя», как Зелимхана называют за глаза дети, вообще оказался не тираном. Добрейшей души человек. Веселый до мудрости. Я, как инструктировал меня Нохчо, только отвечал на вопросы: знаю ли я Коран? Ответил отрицательно. Добавил, что мусульманин я по инерции. Никаких обрядов надо мной не проводили. Выражаю уважение к религии моих предков. Девять лет подряд пощу. Знаю несколько молитв.
В конце приема Зелимхан сделал знак и его супруга, которая видимо, находилась где-то рядом, принесла коллекцию тюбетеек и разложила на столе. В образовавшиеся паузу они посмотрели на меня. «Я могу выбирать?» – озвучил я свою догадку. Родители одобрительно закивали, улыбаясь. Выбрал самую красивую – белую с разноцветной вышивкой восточного орнамента. Хотя накануне Нохчо мне уже успел подарить подобную, но как назло, я позабыл ее у него дома. Сам Нохчо складную тюбетейку носит в кармане и при незапланированных встречах тут же одевает ее на голову. Тюбетейка, которую подарил «батя», из Иордании, Нохчо- из Китая. От узбекских они отличаются отсутствием ребер.
У чеченцев издревле существовал культ головного убора - как женского, так и мужского. Шапка у чеченца - символ чести и достоинства - является частью костюма. Сбить с кого-либо папаху считалось невиданным оскорблением. Человек мог снять папаху, оставить ее где-то и ненадолго уйти. И даже в таких случаях никто не имел права ее трогать, понимая, что будет иметь дело с ее хозяином. Если чеченец снимал в споре или ссоре папаху и ударял ею о землю - это означало, что он готов идти на все, до конца.
Известно, что у чеченцев женщина, снявшая и бросившая свой платок к ногам насмерть дерущихся, могла остановить схватку. Мужчины, наоборот, не могут снимать папаху даже в такой ситуации. Когда мужчина просит кого-либо о чем-нибудь и снимает при этом папаху, то это считается низостью, достойной раба. В чеченских традициях есть только одно исключение по этому поводу: папаху можно снять только тогда, когда просят о прощении кровной мести.
Махмуд Эсамбаев, великий сын чеченского народа, гениальный танцовщик, хорошо знал цену папахи и в самых необычных ситуациях заставлял считаться с чеченскими традициями и обычаями. Он, разъезжая по всему миру и будучи принят в самых высших кругах многих государств, ни перед кем не снимал свою папаху, которую сам он называл короной. Эсамбаев был единственным депутатом Верховного Совета СССР, который на всех сессиях высшего органа власти Союза сидел в папахе. Очевидцы рассказывают, что глава Верховного Совета Л. Брежнев перед началом работы этого органа внимательно смотрел в зал, и, увидев знакомую папаху, говорил: «Махмуд на месте, можно начинать». М. А. Эсамбаев, Герой социалистического труда, народный артист СССР, через всю свою жизнь, творчество пронес высокое имя - чеченский къонах (рыцарь).
Делясь с читателями своей книги «Мой Дагестан» об особенностях аварского этикета и о том, как важно иметь всему и вся собственную индивидуальность, неповторимость и оригинальность, народный поэт Дагестана Расул Гамзатов подчеркивал: «Есть на Северном Кавказе всемирно известный артист Махмуд Эсамбаев. Он танцует танцы разных народов. Но он носит и никогда не снимает с головы свою чеченскую папаху. Пусть разнообразны мотивы моих стихов, но пусть они ходят в горской папахе».
В заключение Нохчо перевел мне вопрос Зелимхана: «Если с Падой что-нибудь случится, сможешь ли ты похоронить ее на родной земле?» Даже такой «стреляный воробей», как я, был обескуражен и возмущен. «Я на десять лет старше ее, - подумалось мне, - если даже что-то случится, то со мной». Пауза тянулась. «Батя» мог подумать, что я колеблюсь. «Это мой святой долг»,- умерил я свой менталитет.
Культура
В начале 2000 года в городе Пыть-Ях Тюменской области мне посчастливилось выступить в качестве видеооператора в концертной программе певца из города Грозного Рани. Видел, как в зале представители Чеченской общины переживали выступление. Для них это не просто развлекательное или патриотическое мероприятие, а одухотворяющая акция, помогающая поверить в лучшую жизнь. Люди из зала поднимались на сцену и, исполнив несколько па по кругу, возвращались на место, уступая площадку другим, жаждущим приобщения к родной земле через музыку и танец. Культура для чеченцев - не праздный образ жизни, это одно из средств миротворчества и послевоенной терапии, ибо через мир культуры человек быстрее излечивается от образа врага.
Контраст
Четыре редакции заявили о готовности опубликовать мои путевые заметки. Я же все не мог закончить текст. Все вышесказанное воспринималось как ода чеченскому народу. Мне было достаточно проблем, связанных со стихотворением, написанным мною в 1992 году. Чтобы исключить читательские сомнения в беспристрастности автора, не хватало финального, контрастирующего с основной линией эпизода…
Однажды нас, маму, Паду и меня, пригласили на юбилей. Деревенский старец справлял свое семидесятилетие. Среди приглашенных были самые уважаемые: родственники юбиляра - старшие товарищи, ровесники-аксакалы, бывшие учительницы. Самой старшей гостье было 90 лет.
Разумеется, именинник был окружен вниманием и заботой своих детей и внуков. Народу собралось много. Некоторым места за столом не хватило. На столе было много горячительных напитков собственного производства, шашлык... Обращало внимание вызывающее поведение двух зятьков. Они восседали на краю кровати за спинами сидящих за столом, но при этом, как говорится, оставались «в кругу»: вытянув руки со стаканами через плечи сидящих чокались с гостями, брали закуску. Расположившись во втором ряду, они громко переговаривались, комментировали, не без издевки, тостирующих и матерились. Самое удивительное – никто на них не обращал внимания. Повернувшись к ним, я высказал одному из них свое возмущение. На повторное замечание он среагировал приглашением меня во двор. Там, встретив сокрушительную защиту, он поднял такой крик, что сбежались все гости. Обед был испорчен. Я был спокоен, а побитый продолжал, вызывая сочувствие окружающих, орать и угрожать мне смертью… Моя супруга подняла с земли мою тюбетейку, часы и потянула в сторону дома. Мы шли, не оглядываясь, а «герой дня» продолжал выкрикивать нам в спину гадости. Настроение упало, многие посчитали виновником инцидента меня. Высказывания типа: «Его не перевоспитаешь, пусть матерится. Мы уже привыкли»,- резали слух и развращали сознание.
Дома, в расстроенных чувствах, я раскупорил водку из холодильника… Дальше не помню, события восстановлены по рассказам мамы и супруги: я быстро встал из-за стола и поспешил к выходу. Пада из другой комнаты в окно увидела бегущего к нам одного из зятьков и вышла: два молодца, с воинственными выкриками, избивали меня, лежащего без сознания на траве. На шум вышла и мама – женские возгласы вспугнули «боевиков». Один из них при побеге потерял тапок… Наутро я пошел на работу со сломанным носом и красными от лопнувших капилляров глазами. Нужно было сдать в печать информацию о молодежи и завершить, наконец-то, «Путевые заметки».
ЗА СЕКУНДУ ДО СМЕРТИ
Всем павшим за независимость посвящается
Скомкал снег вытер рану
Пуля не пощечина переживем
Как арбузная мякоть на ладони
Снег от крови
Как арбузная мякоть
Я даже не солдат как ты
Я растил виноград и арбуз
А ты меня убил
Белый джигит
Теперь ограда бахчи
И кладбищенская ограда
На краю оврага
Склонились на встречу друг другу
Кровавая Сунжа несется между ними
То ли стремится скорее объединить их
Или не дает им соединиться
Прощай мой добрый Грозный
Прощай дада
И тебя я прощаю белый джигит
Ты вернешься на родину
Будешь орден носить за отвагу
Теперь ты знаешь что такое свобода
И расскажешь друзьям что свободна Чечня
Я тебя прощаю белый джигит
Пуля не пощечина
И улыбнулся
Как солдат ты не можешь
Не выполнить приказ
Ты имеешь все права
Отказаться от награды
Финал
Притча из книги чеченского писателя Ахмета Хатаева:
Пророк Мухаммед спросил Архангела Джабраила, посетит ли он землю после смерти его и сколько раз? Архангел ответил: сойду десятикратно. Первый – когда изобилие земли оскудеет. Потом дважды, если люди потеряют любовь. В четвертый раз я спущусь с небес, чтобы узреть лишенных стыда жен, матерей и невест. В пятый и шестой разы – увидеть несправедливых властителей, народ без терпения, богатых без милосердия. Будет восьмой раз, когда ученые потеряют знания. А затем уже, при девятом моем пришествии, мне ничего не останется, как забрать у людей Святую книгу. А во время десятого – и веру саму. И наступит для живущих последний день, когда солнце взойдет с Запада.
P.S. Когда верстался номер стало известно, что Зелимхан Бисултанов совершил хадж в Мекку и к его имени прибавилось уважительное - хаджа.
Кроме того- 25 марта 2010 года президент РТ Минтимер Шаймиев сложил свои полномочия. «Лидерство» во всех отношениях субъекта перешло к РЧ.
И, самое главное- понял, был не прав, когда искал на рынках чеченский сувенир… Самый бесценный сувенир рядом со мной!
Брик Алгинский.
Графика автора.
Свежие комментарии