Кира Климт рассуждает на TrendSpace, есть ли место свободным отношениям в современной жизни.
Крошить бублик и кидаться осколками отрицания в огород тех, о принадлежности к кому сама заявляла сотню раз, — так себе достижение. И тем не менее.
Воскресный ленивый бранч, мы обсудили уже, кажется, всех знакомых.
— Так, ладно. Кто что думает про свободные отношения?
Медленное убиение августовского дня не слишком организованной группой по предварительному сговору оборачивается увлекательной дискуссией диванных экспертов. Мальчикам хочется сказать чуть больше, чем допускает инстинкт самосохранения в обществе собственных дам. Дамы тупят взгляд — их, очевидно, осудят либо мальчики за собственнические повадки, либо нормы размытой морали — за беспринципность.
Я молчу и читаю сообщение от кумира юности (как же не задать вопрос немолодому и опытному): «Студенчество какое-то эти ваши free relationships, ей-богу». Кумир шлет привет из еврозоны. Я хмыкаю — видимо, мы все заработали себе на поход в ресторан, поездку на море и пересчитанный по кризисному прайсу нормальный автомобиль, но безнадежно застряли в зимней сессии второго курса.
В воздухе нежно пахнет ссорой. Ну наконец.
За час мы выясняем, что главный аргумент в пользу свободных отношений — окей, «Гугл» — удобство. Удобство. Ну просто праздник имени магазина на диване и доставки «Утконос». Однако давайте определимся с терминами.
Что такое свободные отношения? Вы просто трахаетесь и перезваниваетесь; вы трахаетесь, ходите в кино и поесть и не задаете лишних вопросов? Вы трахаетесь и с упоением обсуждаете, с кем еще вы трахаетесь? Don’t ask, don’t tell или full disclosure? Вы любите друг друга, но вам друг друга мало? Вы любите друг друга, но у вас хреноватый секс (сочувствую; расставайтесь)? Вы любите друг друга, но вы в разных странах, а трахаться охота? Вы любите друг друга, вам чужда ревность и вас трясет от фигуры Сомса a.k.a. «Собственника» Форсайта из любимой нашими мамами эпик-саги Голсуорси? А что такое любовь? А что такое отношения?
У меня всегда было дурно с логикой, однако один экзерсис я усвоила: не можешь разграничить понятия — нарисуй их на кругах Эйлера. «Некоторые идиоты еще и говорят», «Секс — не повод для знакомства». Дискретная математика, средняя школа.
Так вот: здесь придется штриховать кружки и общие зоны, пока не сойдешь с ума. Что-то не сходится.
И к чему бы, кажется, поднимать эту тему. Одно но: каждый третий этим летом — «в свободных отношениях».
И вот я молча сижу за столом на воскресном ленивом бранче и вспоминаю.
Как год назад подружка за тридцать пять (детей нет, есть лучший, вроде бы, муж на земле) как ни в чем не бывало задорно объявила: «О, кстати, мы тут решили открыть наш брак».
— В смысле открыть?
— Ну у нас теперь свободные отношения.
— Зачем?
— Ну, если Гриша будет чуть счастливее от того, что переспит с мулаткой, почему нет?
— А ты?
— А я поеду в Испанию. Повеселюсь.
Последнее сообщение от подружки постарше (датировано вчера): «Делим квартиру. Посоветуй юриста».
Я вспоминаю, как подружка помладше уезжала в Штаты на MBA.
— А что вы решили с Димой? Он же не сможет приезжать дважды в месяц.
— У нас теперь свободные отношения.
— Дима знает?
— Догадывается.
Она даже успела вернуться в Москву. Расстались на месте. Делить имущество не пришлось, унесла с собой диплом бизнес-профи.
Я вспоминаю лица приятелей в ответ на мое «у нас с Сашей свободные отношения. Мы все друг другу рассказываем». Где эти Саши? Допустим, в ленте фейсбука. Женаты, с детьми. Не знаю, насколько свободны они сегодня.
Я вспоминаю, как влюбленный знакомый доказывал мне с пеной у рта: «Я не хочу в Гамбург к Агнет. У нас все будет удобно. Я люблю секс, она любит секс, а мы друг для друга — нечто большее». Чуть позже, месяца через два, знакомый с перекошенным страстью лицом разбивал телефон, потому что «она спит с другим, а я спать не могу, не могу, не могу».
Я, возможно, чего-то не понимаю. Но на моих логических кругах Эйлера подобное «удобство» — оно немножко за гранью штрихованных плоскостей «любовь» и «партнерство длиною в жизнь».
Я убедительнее всех в проповеди «возможно все». Свободным отношениям — быть, жизнь — она богаче (с), и не надо создавать стигму в отношении тех, кто не монополизирует себя и партнера. Верю ли я во все это? Честно — нет.
Я могу поверить в то, что доверие — превыше всего; что физическая измена — не так страшна, как ее малюют; что главное — соблюдать договоренности («на ночь не оставаться») («белое не надевать, обтягивающее не носить, не танцевать»); что вы вообще-то сообщники на этом долгом путешествии бытия, чего ж ссориться из-за мелочей.
А вот теперь: ты не ревнуешь, зная, что он сейчас не с тобой? Не открываешь вторую бутылку вина, повторяя как мантру «мы все равно вместе, что бы ни было»? Не боишься его эмоциональной привязанности к случайной Марине? Не боишься привязаться к случайному Максу? Мы же договорились. Все это кажется мне полной чушью.
Я верю в то, что в таких историях у одного всегда — позиция жертвы. Кто-то всегда начнет этот разговор первым. Неторопливо подняв взгляд и сказав как бы невзначай: «Слушай, а может, попробуем?» Кому-то другому останется сделать выбор. И только — давай договоримся, милый — без претензий.
«Там, где страх, места нет любви», — пели братья Самойловы на кассетном плеере во времена нашего раннего пубертата. С беспорядочным трахом показушной свободы ей тоже, наверное, не по пути.
Также читайте другие материалы Киры: Married is the new black, «Синдром Тиндера», «Сколько нужно» и «Изменившимся лицом лежит пруду».
Вы можете написать свои вопросы и комментарии напрямую Кире по адресу klimt@trendspace.ru
Свежие комментарии