В нашем подъезде всего шесть квартир и шесть человек. Так бывает. Люди, как бы ни старались этого избежать, часто остаются одни.
Дом наш - старый, а район - на отшибе, связан с центром города трамвайными путями, проложенными через мост.
Когда-то это был посёлок ткацкой фабрики. Но её закрыли. Денег в развитие никто не вкладывал. Район захирел и постепенно превратился в аппендикс большого города.
С годами молодёжь переместилась в новостройки, а у нас остались одни пенсионеры и одиночки, которым просто некуда было деться.
Самоизоляция нагрянула внезапно и произвела на обитателей нашего подъезда неожиданный эффект.
Всё началось с малого. Прежде, чем идти в магазин, я стала звонить в квартиры трёх старушек, живущих на первом этаже, и спрашивать, что им купить. Потом также стали делать и остальные.
Для удобства мы обменялись телефонами и начали, сначала по делу, а потом и просто так, позванивать друг другу.
Через несколько дней Эдик, мой сосед по площадке, заявил, что больше не может без работы, и начал предлагать нам свою помощь.
У кого-то потёк кран, кому-то нужно было что-то повесить на стену или отремонтировать, сделать перестановку мебели. Эдик с облегчением погрузился в пучину добрых дел, несказанно радуя пятерых обитательниц нашего подъезда.
Тётя Оля, моя соседка через стену, тоже тяжело переживала вынужденное затворничество. Будучи великой постницей, она в один прекрасный день заявила, что оба этих послушания ей не по силам: или изоляция, или пост.
Может, не узнала бы я об этом, если бы не запах жареных котлет, навязчиво ползший из её квартиры. Видимо, тёте Оле стало стыдно, поэтому решила накормить котлетами и нас с Эдиком.
Она принесла их как раз в тот момент, когда он ремонтировал мою люстру. Рассказав о своём отступничестве, выпила с нами чаю и удалилась с чувством выполненного долга.
Эдик жевал конфету из моих стратегических запасов и вдруг сказал:
- А знаешь, мне давно не было так хорошо. Эти несколько дней как будто открыли мне глаза. Остался без работы и вдруг понял, что ничего другого у меня нет. Сижу один, как сыч. Пытаюсь себя чем-то занять и не могу. Ничего не цепляет, ни телевизор, ни Интернет.
Он долгим взглядом посмотрел на меня и продолжил:
- Я в эти дни и тебя по-другому увидел. Много лет живём рядом, а ведь ни разу не говорили. Здравствуй, до свидания - и всё. Оказывается, у нас много общего.
Я смотрела на него и тоже ловила себя на мысли, что он - совсем не такой, как я думала. Добрый, глубокий, внимательный.
Что сделала с нами эта самоизоляция? Раньше мы совершенно не общались друг с другом. А сейчас стали как родные.
Только я успела подумать, как в дверь раздался звонок. На площадке стояла одна из нижних старушек. Она улыбнулась во весь свой поредевший рот и сказала:
"Молодёжь, а пойдёмте к нам в лото играть. Мы пирогов напекли с яблоками".
Я прихватила вазочку конфет, и мы пошли вслед за бабушкой. В её квартире уже сидели за столом все остальные обитатели нашего ковчега. Пахло ванилью, корицей. И было так хорошо!
Свежие комментарии