Уже много лет Ника любила своего преподавателя несмотря на то, что разок сходила замуж, развелась, воспитывала сына, дрессировала собаку, в четвертый раз сменила машину и цвет волос.
Все случилось еще тогда, на первом курсе. Осень выдалась холодной: мокрый асфальт, засыпанный глянцевыми каштанами, зловещие темные тоннели, оборванные провода и холодные поручни мостов, лестниц, балконов. Еще держались зеленые листья тополя симона, туман рассыпчатой картошкой стелился у самой земли, и трамвай даже днем ездил с включенным светом.
Он преподавал историю античной и западноевропейской философии. Носил модное прибалтийское пальто и серые брюки в еле заметную клетку. Красиво улыбался, точно Мэтью Макконахи, не выпускал из рук указку и временами выглядел как дирижер.
Сперва Ника писала письма и незаметно опускала в карман. Затем караулила под зданием университета и приставала с вопросами:
– Юрий Васильевич, а точно Фалес открыл созвездие Малой медведицы? А почему римляне называли его Спартанской собакой? А что вы делаете сегодня вечером?
Он отшучивался, держал дистанцию, прятался на кафедре во время перемен. Она не сдавалась. Провожала домой, угощала кексами, подписывала открытки с Днем знаний и даже однажды с ним поцеловалась, когда он, будучи хорошо выпившим, возвращался после защиты кандидатской.
На четвертом курсе Юрий Васильевич сказал прямо: «Ника, не трудитесь. Я давно и счастливо женат». Ника страстно схватила его за пуговицу, и она раскололась на две части:
– Нет! Вы любите меня, просто еще этого не понимаете. Я буду продолжать бороться.
Она тогда вышла на улицу и закурила. На рынке прямо в кадках продавались воротничковые георгины и хризантемы-дубки.
Когда-то Федор решил, что однолюб. Что первое чувство, вспыхнувшее еще в детском саду, единственно правильное, а девочка в платье с матрешкой – его самая настоящая любовь. Сначала была крутилка. Он усаживал ее в холодное облупленное кресло и бежал так, что шапка съезжала на глаза. Раз за разом переспрашивал:
– Не кружится голова? У тебя точно не кружится голова?
Потом играли в магазин. Федор продавал ей семечки тыквы и ягоды боярышника, заворачивая покупки в огромные листья грецкого ореха. Носил портфель. Приглашал на «Кинг-Конг жив». Танцевал под Коко Джамбо. Делал предложение в шутку и всерьез.
Затем вырос, переехал в город, устроился в канадскую оптовую компанию и жил в детском садике. Сердобольный сторож пускал его на ночлег. Он стирал в раковине свое бельишко, пил холодный кефир с такой же холодной несъедобной булкой, звонил из телефонной будки и копил деньги на сережки с изумрудами. Опять пришел делать предложение и опять она отказала, подчеркнув: «Федор, оставь меня в покое, а то ты будто «на привязи у взлетной полосы». Мужчина незаметно вытер слезы и дал себе слово не сдаваться.
Каждый решает сам что ему делать со своей любовью. Поливать или забивать камнями. Удобрять или вырывать, как восьмые зубы. Бороться с синдромом Хатико или переводить его в хроническую форму.
Ирина Говоруха
Свежие комментарии